О Ван Гоге

Винсент Ван Гог. Сегодня у него день рождения. Уверена, при упоминании этого имени у вас сразу возникла мысль об отрезанном ухе… Между тем, по мнению некоторых ученых, Ван Гог уха себе не отрезал. Это сделал Гоген в порыве спора, и Ван Гог, чтобы защитить горячо любимого друга, у которого и так были проблемы с полицией, прикрыл его. Маленький штришок, чтобы понять его характер: большое желание, чтобы человеку рядом непременно было хорошо, даже ценой собственного страдания, без ожидания отдачи.

Чуть более продвинутый любитель искусства вспомнит, что Ван Гог за всю свою жизнь продал лишь одну картину (эквивалентную примерно 80 $), а написал более 1700. У него были периоды, когда каждый день появлялось новое полотно. Но в конце жизни одним из записанных им вопросов был: «А какая в этом польза?» Задумайтесь: всю жизнь посвятить одному делу, а в конце задаться вопросом о его нужности.

Меж тем, каждый из нас может найти свою пользу в картинах Ван Гога: главная их тема, тема одиночества человека в большом мире, и сейчас актуальна, даже более чем. Яркие, открытые, манящие цвета его полотен кажутся жизнерадостными, но за ними – вся та душевная боль и неустроенность, с которыми жил художник каждый день. Он очень страдал от одиночества, жаждал отдавать любовь и жаждал быть любимым, а встречал лишь агрессию и непонимание: «Можно иметь горящий очаг в своей душе, и все же никто не придет посидеть у него. Прохожие видят только легкий дымок, поднимающийся из трубы, и продолжают свой путь».

Яркий, давящий красный в «Ночном кафе» создает ощущение опасности, хочется забиться в уголок, стать невидимым, ему неуютно с этими людьми, они почти не прописаны,  лишь обозначены почти бесплотные контуры, маски. А вот дома ему хорошо. «Спальня Ван Гога в Арле», напротив, очень теплая и уютная. И он надеется на то, что любовь все же будет найдена. В спальне много парных предметов, которые были для Винсента символом покоя, уравновешенности, рассеивали чувство одиночества: две двери, две подушки, два портрета, две гравюры.
Ван Гог написал более сорока автопортретов, да и все другие картины (пейзажи, интерьеры, натюрморты) тоже можно назвать автопортретами, только автопортретами души. Ему хорошо в его внутреннем мире, тщательно выстраиваемом, и не очень уютно в мире внешнем. Мир казался ему невыносимо плохо устроенным, чем-то, что Господь состряпал «в спешке в один из своих плохих дней». Может, отсюда все эти небесные завихрения на многих его полотнах.

Он пытается гармонизировать этот мир в спокойном созерцании. Очень современная мысль. Не находите? «Мне думается, изучение японского искусства неизбежно делает нас более веселыми и радостными, помогает нам вернуться к природе. Изучая искусство японцев, мы неизменно чувствуем в их вещах умного философа, мудреца, который тратит время — на что? На измерение расстояния от Земли до Луны? На анализ политики Бисмарка? Нет, просто на созерцание травинки. Но эта травинка дает ему возможность рисовать любые растения, времена года, ландшафты, животных и, наконец, человеческие фигуры. Так проходит его жизнь, и она еще слишком коротка, чтобы успеть сделать все. Разве то, чему учат нас японцы, простые, как цветы, растущие на лоне природы, не является религией почти в полном смысле слова?»

Один раз я пыталась скопировать его «Подсолнухи». Это очень увлекательно и помогает чуть-чуть, самую малость, понять его: он жил и работал в состоянии неспешного созерцания жизни, пытался получить от этого удовольствие.
Нам есть чему у него поучиться.